Украинские войска за считанные дни существенно сократили линию фронта, "зачистив" от оккупантов почти всю территорию Харьковской области.
Блицкриг ВСУ ухудшил положение россиян на юго-востоке. Однако самый важный результат этого наступления – Украина перехватила стратегическую инициативу, считает директор New Geopolitics Research Network Михаил Самусь.
В интервью РБК-Украина он рассказал, как харьковская операция повлияет на позиции россиян, чем может ответить Путин, а также о том, что происходит на херсонском плацдарме.
– Как потеря россиянами почти всей территории Харьковской области может повлиять на дальнейший ход войны в Украине?
– На самом деле, сама потеря агрессором территории не является главным, поскольку в военном искусстве и при планировании стратегических операций главное – не территории. Главное – достижение задач операции и получение стратегической инициативы. Самый важный результат этой феноменальной по своей успешности наступательной операции – это то, что украинская армия сейчас владеет стратегической инициативой.
Это значит, что российское командование не знает, где будет следующий удар нашей армии: будет ли это Херсонская область, или продолжение наступления в Харьковской и Луганской областях, или это будет удар по Донецку, или это, возможно, будет в направлении на Мариуполь и Мелитополь. Кроме того, что освобождена большая территория, Украина смогла завладеть стратегической инициативой, изменить конфигурацию фронта.
Что важно – фронт сократился. К тому же, я надеюсь, Украина уже теперь будет отвечать на обстрелы артиллерией, если они будут наноситься из Белгородской области по Харькову. Поскольку мы полностью зачистили границу, то теперь можно наносить удары в ответ и по артиллерийским позициям в Белгородской области – не по гражданским объектам.
Это же самое можно будет делать в Черниговской и Сумской областях. Если бы мы начали отвечать на удары, которые наносились по Черниговской и Сумской областях, раньше, когда у нас был такой длинный фронт – мы бы могли его, наоборот, еще больше растянуть.
Если говорить о реке Оскол – это географическая преграда, поэтому фронт уже становится более стабильным. И сейчас, когда мы существенно сократили фронт, мы получаем возможность отвечать на обстрелы.
– Россияне хотят выровнять линию фронта по реке Оскол. Удастся ли им? Потому что, как мне кажется, мы там останавливаться не хотим, ведь дальше идет и Сватово…
– Это зависит от того, какие планы у украинского командования. Как я уже говорил, россиянам сейчас трудно понять, куда дальше пойдет наша армия – пойдет ли на Луганскую область. Для этого как раз сейчас продолжаются бои под Лиманом. Дальше идет выход на ключевые дороги, в том числе на Луганск.
Но не стоит забывать, что при освобождении таких больших территорий нужно обеспечить их содержание, стабилизацию, зачистку. Нужно там создать военную инфраструктуру. Как бы там ни говорили, украинские войска также устали от такого мощного продвижения. Необходимо пополнить запасы, необходимо подтянуть тыл, те структуры безопасности, которые будут обеспечивать порядок на деоккупированных территориях, чтобы у россиян не было возможности провести контрнаступательные действия. Не нужно думать, что они потеряли все свои возможности.
Освобожденная Балаклея (фото: Виталий Носач / РБК Украина)
Фронт – это не какие-то участки, где проводятся отдельные операции. Все это делается по единому замыслу. Поэтому украинское командование будет решать, где сейчас лучше действовать. Возможно, сейчас лучше стабилизировать фронт на Осколе или на тех рубежах, которые намечены нашим командованием, и в этот момент продолжать операцию на херсонском плацдарме, уничтожая там 20 тысяч россиян. Мы, конечно, будем освобождать Луганскую область. Вопрос в том, какова будет очередность проведения ударов. Возможно, он будет в сторону Мариуполя. Возможно, будет разгром херсонской группировки врага, что приведет к еще большему расколу внутри России.
Это недовольство уже растет среди населения, элит, особенно – армии. Если будет разгром группировки еще и в Херсонской области, тогда может посыпаться фронт и в Луганской, и в Донецкой областях. Не нужно действовать, как россияне: они уперлись лбом в оборону на донецком направлении и несколько месяцев пытались ее пробить, положив тысячи своих военнослужащих. Украинская армия воюет по-другому.
Конечно, хочется освободить много территорий сразу. Но нужно следовать четкому расчету и плану действий, а не эмоциям. Нужно учитывать законы ведения боевых действий, законы физики, которые говорят, что требуется определенная готовность компонентов – как собственных, так и врага.
Пример – Херсонская область. Почему там так медленно идет наступление? Потому что там такие условия, там сконцентрированы большие силы противника. Когда вражеская группировка, которая уже отрезана от нормального снабжения, уже не сможет обороняться – тогда мы сможем ее разделить, кого-то уничтожить, а кого-то – взять в плен.
– Чем, по вашему мнению, может ответить Путин? Стоит ли от него ожидать каких-то еще более резких шагов – например, усиления обстрелов нашей энергетической и гражданской инфраструктуры или более интенсивных наступательных действий?
– Они, конечно, готовят ответные шаги. Это могут быть какие-то тактические контрнаступательные действия. Можно ожидать их попытки сформировать группировку и вернуть какую-то часть Харьковской области сугубо ради пропагандистского эффекта. Но, опять же, Оскол как географическая преграда очень стабилизирует фронт и очень выгоден украинцам. Эта река стабилизирует фронт как раз в украинских интересах.
Возможно, россияне попытаются не допустить краха херсонской группировки, пытаясь каким-то образом добросить туда подкрепление, строить переправы. Но это все будет играть против них. То есть они просто будут загонять в эту ловушку еще больше своих войск и позволят украинцам уничтожить еще больше россиян, их техники и забрать "трофеи".
То, что Путин будет пытаться наносить ущерб нашей гражданской инфраструктуре – это однозначно. А с военной точки зрения у него нет большого выбора. На Донбассе фронт стабилизирован – он бьется головой о стенку. На харьковском направлении река Оскол стабилизирует. В Херсоне они в тупике.
Запорожское направление сейчас выглядит как самое нестабильное. Поэтому Путин может прибегнуть к более активным действиям и там могут быть попытки россиян пойти в наступление. В то же время, я думаю, украинская армия также может иметь свои планы на этом направлении.
До харьковского блицкрига нашей армии у Путина был очевидный план – заморозить линию фронта, которая была на тот момент. Дальше – заморозить Европу и Украину зимой, когда будут блокироваться поставки газа, энергетический кризис. На весну в европейских странах, как следствие, начнутся политические кризисы.
Результаты ракетного обстрела Россией Харьковской ТЭЦ 11 сентября (фото: GettyImages)
Он рассчитывал, что те политики, которые поддерживали Украину, будут свергнуты. На их место придут новые, более лояльные к России, которые прекратят помощь Украине и будут давить на нас подписывать условный "Минск-3" или "Стамбул-1" и тому подобное. То есть будут принуждать к какой-то капитуляции. И, возможно, он еще планировал к тому времени провести какие-либо референдумы, чтобы в своих глазах как-то легитимизировать оккупированные территории. Но украинское наступление в Харьковской области сбило все эти планы.
– Может ли Путин в ответ объявить всеобщую мобилизацию?
– Думаю, перед Путиным стоит такая дилемма – объявлять ли мобилизацию. Мое мнение: если бы они хотели проводить мобилизацию, им был смысл делать это еще в октябре — ноябре прошлого года. Тогда бы они к моменту вторжения смогли бы полмиллиона-миллион солдат, сержантов, офицеров призвать, сформировать новые подразделения, подготовить их. И тогда бы у них на 24 февраля было полмиллиона-миллион человек, а не 150 тысяч. То есть они упустили момент.
Объявить сейчас мобилизацию на фоне фрустрации после такого поражения – думаю, Путин хотел бы это сделать. Но генералы очень против, да и его политическое окружение – тоже. Они понимают, что это может привести к беспорядкам и протестам, особенно – в социально некомфортных регионах, поскольку это уже будет мобилизация без обещаний миллионов и сотен тысяч рублей, а бесплатно отдать "долг родине".
К тому же для военных это мало что даст. Если сейчас объявить мобилизацию, то она даст эффект только весной, а это уже будет слишком поздно. Чтобы подготовить специалиста на уровне солдата, нужно минимум два месяца – реальных, а не тех "мобиков", что бросает "л/днр", которые не знают, с какой стороны взять автомат. Чтобы подготовить сержанта, нужен год. А чтобы подготовить офицера, необходимо хотя бы 2-3 года. Потому эта мобилизация может привести к набору мяса, которое будет малоэффективным на поле боя, но создаст социально-политическую напряженность. А никто же не знает, какая ситуация будет через 2-4 месяца с точки зрения действий украинской армии.
Кроме того, у россиян уже есть дефицит вооружения и военной техники. Железа якобы по статистике хватает – тысячи танков, тысячи артиллерийских систем, тысячи бронемашин, сотни самолетов и тому подобное. Но, судя по всему, они далеко не в идеальном состоянии, потому что есть все больше и больше разорванных стволов в той технике, которая остается на поле боя.
Чтобы мобилизовать людей, их нужно оснастить вооружением и исправной военной техникой по штату, к тому же – если Путин настроен на долгую войну. А они уже обращаются за боеприпасами в Северную Корею. Есть информация, что они уже начали по Центральной Азии – Кыргызстане, Таджикистане – искать старые советские склады. Это свидетельствует о том, что на самом деле ситуация не такая уж и радужная с точки зрения продолжения долгой войны.
Стратегическая инициатива в руках украинской армии – самое страшное, что может быть для Путина. Потому что не он теперь диктует условия, а Украина. И это его реально бесит, но ничего не меняется. Кстати, помните, была недавняя кампания против Украины, в частности некоторые конгрессвумен говорили, что американское оружие, которое передается нам, потом появляется в Мексике, на продажу в даркнете. После наступления в Харьковской области вряд ли кто-то из западных политиков уже сможет сказать, что это оружие куда-то исчезает. Очевидно, что это были проплаченные кампании.
Сейчас вопрос о передаче оружия будет решаться гораздо легче и быстрее. И эта операция состоялась очень вовремя, потому что должен начинаться ленд-лиз – передача оружия уже в промышленных масштабах, не десятками, а сотнями штук. То есть у украинской армии тенденция лишь на усиление боеспособности, тогда как у российской – наоборот. Поэтому мобилизация в России приведет больше к негативным последствиям, чем к позитивным для режима Путина.
– Когда оккупанты бежали из Харьковской области, в Москве заявляли, что это якобы перегруппировка войск, которые будут переброшены на донецкое направление. Есть ли основания полагать, что сейчас могут усилиться наступательные действия российских войск именно там – в районе Бахмута, Авдеевки — Марьинки, где они пока долбятся?
– Если они так сделают, это будет лучшее решение для украинской армии. Они лишь усилят свои потери. Так не воюют – нельзя просто биться лбом. Сейчас война ведется так, как это делает украинская армия: готовится поле боя, готовится враг, уничтожаются склады с боеприпасами, логистика, максимально уничтожаются возможности управления армией противника.
Важный факт: с изюмского направления примерно месяц назад Россия перевела войска на херсонский плацдарм, потому что они думали, что Украина будет наносить основной удар там. Как следствие, они и там попали в ловушку, и ослабили свою группировку на изюмском направлении. В таких условиях Украина ударила, причем не в лоб – а по флангу, как это должно быть.
А если они просто будут собирать все свои войска в одном месте и долбиться в нашу оборону, тогда Украина сразу ударит и по Луганской области, и по Херсонской области, и по Мариуполю. Поэтому если они действительно такое сделают, то это будет самое идиотское решение, которое можно только приветствовать с нашей стороны.
– Вариант, что сейчас Путин додавит Лукашенко открыть второй фронт, возможен?
– Если Лукашенко такое сделает, то это, опять же, будет самое идиотское решение с его стороны. Мы сократили и стабилизировали фронт на севере. Если сейчас начинает нападение Лукашенко, то он уже не может атаковать с россиянами, потому что он фактически отрезан от российских группировок.
Поэтому ему придется проводить какую-то отдельную военную операцию. Что в этот момент делают россияне? Они, например, начинают где-то снимать свои войска и перебрасывают их снова в Киевскую область? Для них это, опять же, будет крах, потому что мы ударим по Мариуполю, заходим в Донецк, заходим в Луганск и уничтожаем их под Киевом.
По мнению Самуся, беларусы вряд ли нападут на Украину после поражения РФ в Харьковской области (фото: rpr.org.ua)
К тому же у Лукашенко 10-15 тысяч необстрелянных войск, которые никогда не участвовали в боевых действиях, даже в миротворческих операциях. То есть это теоретические войска, которые теоретически могут воевать. Когда они заходят в Украину, их сразу уничтожат. А наши войска в нынешнем состоянии дойдут до Минска за два дня и режиму Лукашенко наступит конец: захватываются ключевые объекты в республике, в Беларусь заходят сформированные в Украине беларусские патриотические войска, которые воюют за свободную Беларусь и дальше поднимаются восстания по всей стране.
Я уверен, что Лукашенко абсолютно четко это понимает и ни в коем случае даже не будет сейчас пробовать вмешиваться в это. После того, что произошло в Харьковской области, думаю, он отказался от идеи нападения на Украину навсегда.
Пока есть определенная пауза, ему бы вообще следовало заявить, что он принял решение начать переговоры с демократической оппозицией, потребовать вывести российские войска, закрыть для них небо, а если они этого не сделают – пригласить Украину прогнать российские войска вместе. Тогда бы у него еще был шанс во время международного суда, в котором он будет участвовать в статусе обвиняемого, получить смягченные условия наказания. А если он просто отсидится, то так и останется военным преступником, который не попытался ничего изменить.
– Приходится слышать версии, что россияне якобы уже готовы бежать с правобережья Херсонской области – не слишком ли это оптимистичные ожидания?
– А они не могут оттуда убегать. Можно попробовать на лодках плыть. Конечно, они готовы. Они не понимают, что они там делают. Но их туда навели очень много – там примерно 20 тысяч человек, которые четко понимают, что у них нет шансов, тем более – после того, что произошло в Харьковской области.
Шансов сбежать в Крым у них очень мало, за спиной у них Днепр и постоянно разрушающиеся переправы. Какие-то из них можно отремонтировать, но это все очень нестабильно и неэффективно. Думаю, большинство офицеров, находящихся на правом берегу Херсонской области, понимают, что их положение абсолютно бесперспективно.
– Во вторник презентовали рекомендации относительно "Киевского договора безопасности". Могут ли эти условия стать действенным механизмом для защиты Украины – какова ваша оценка этих рекомендаций?
– Возможно, на основе таких разработок можно будет выйти на более глобальный уровень – то есть предложить, чтобы такие условия касались всей Европы, а возможно, и евроатлантического пространства.
Этот документ учитывает те условия, которые есть сейчас. Мне не хватает в нем оценки обстановки с прогнозированием вариантов развития ситуации. То есть тех условий, которые могут быть на момент подписания этого договора. Он будет подписываться до победы над Россией, в ходе боевых действий? Или же он будет подписываться после победы над Россией и в каком состоянии тогда будет Россия?
Например, на тот момент Россия будет в состоянии трансформации и это уже будет не империя, а десятки новых стран, которые сами будут находиться в состоянии согласования отношений друг с другом. Тогда украинцам вместе с нашими союзниками нужно будет заниматься стабилизацией этого пространства, ведь на территории этих новообразованных государств будет ядерное оружие, много объектов критической инфраструктуры, над которыми нужно будет устанавливать контроль. Думаю, Украина как раз и будет этим заниматься, потому что у нас будет самая большая, самая подготовленная и мотивированная армия для того, чтобы установить стабильность на той территории, которая сегодня называется Российская Федерация.
Во-вторых, для меня пока непонятно, как этот предложенный формат будет объединяться с НАТО. Потому что идея НАТО в том и заключается, что члены друг другу гарантируют безопасность. И то же самое прописано в рекомендациях по Украине. А если мы побеждаем, то НАТО просто не сможет не принять нас в свои ряды. Украина будет обеспечивать стабилизацию территорий бывшей России, а мы в это время не будем членами НАТО?
По словам Самуся, в документе о гарантиях безопасности для Украины нужно предусмотреть немедленное предоставление ПДЧ НАТО (фото: prismua.org)
В этом документе я бы также дописал, что Украине немедленно, на следующем саммите, нужно предоставить Membership Action Plan (План действий по членству в НАТО, – ред.). Он поможет Украине проводить реформы даже во время войны. Мы же сейчас все равно переходим на стандарты НАТО, на поле боя, в штабах, потому что это требует от нас война. К тому же в Великобритании и других странах учатся тысячи украинских сержантов, солдат и офицеров. Membership Action Plan дал бы нам больше инструментов, чтобы это шло более эффективно и более системно.
Если мы подписываем эти гарантии безопасности после победы, то одним из приоритетов должно стать их подписание в рамках НАТО и при необходимости с участием других стран – например, Австралии или Южной Кореи. Если НАТО отказывается от такого подхода – тогда, возможно, подойдет тот формат, который предлагается в документе.
Если НАТО откажется от Украины, тогда, мне кажется, это будет плохо не для нас, а для самого НАТО. Сейчас Европейский Союз выглядит более смелым с точки зрения геополитики и даже безопасности, как бы парадоксально это ни звучало. Они набрались смелости и предоставили нам статус кандидата, не боясь реакции России. А Membership Action Plan НАТО нам должны были предоставить еще в 2008 году. Поэтому НАТО сейчас проигрывает в лидерстве, в решительности и в целом как игрок на большой арене. Думаю, во время переговоров о гарантиях для Украины стоит поднимать вопрос о более активном привлечении НАТО.
